вход

хроника

клуб

корзина

мейл

предупреждение редактора сайта:
ОСТОРОЖНО! ЭТОТ ТЕКСТ РАЗЖИГАЕТ КЛАССОВУЮ ВРАЖДУ !!!

Федор Ширяев

После 2004-го
Что теперь делать?

Прошедшие “оранжевые события” пролили свет на многое, в то же время они вскрыли ряд недочетов в нашей деятельности и открыли ряд новых ресурсов и возможностей, которые мы, очевидно, не смогли использовать в силу своей неопытности и, наверное, в силу того, что марксистами мы до сих пор были лишь теоретически и не смогли вполне оказаться ими на практике.

На написание данной работы меня подвигло 2 фактора: 1-й объективный – это спад политической активности в обществе, и, значит, я могу на время отвлечься от практической революционной деятельности и заняться теорией, 2-й субъективный – это то, что в период оранжевых событий ряд уважаемых мною людей позаимствовали в своих документах теоретические выводы и иногда даже стиль заявлений впервые сделанных мною. Сразу хочу оговориться, что я нисколько не претендую на авторские права, на интеллектуальную собственность, я отнюдь не хочу упрекнуть товарищей в том, что у меня кто-то что-то списал, правильно будет сказать, что товарищи, хоть и, не упоминая при этом моего имени и названия моей организации (УКРС), фактически признали теоретическую компетентность как УКРС в целом, так и меня лично. И это не может не свидетельствовать об относительно высоком нашем теоретическом уровне. Ведь критерием истины для марксиста, в конечном счете, является не объем статистического и иллюстративного материала, не количество приведенных цитат классиков, а способность своевременного принятия правильных решений, а это мы продемонстрировали, хотя и не так хорошо, как нам хотелось бы, но, во всяком случае, лучше, чем все остальные. ( Здесь нельзя не процитировать товарища Савченко, написавшего в своей статье об Украине, о том, что 3-ю позицию заняла только УКРС).

Занимаясь написанием данной работы, я прекрасно осознаю, что во многом сделанные мною выводы будут повторять выводы классиков марксизма, сделанные ими много ранее, я отнюдь и не собираюсь здесь открывать какие-то Америки или пытаться присовокупить к достаточно целостному и законченному учению, носящему имя Революционный марксизм, - что либо еще, в конце концов, я – марксист, я – революционер, а не какой-то жалкий философ, придерживающийся околомарксистских взглядов, и я не собираюсь заново изобретать теорию классовой борьбы, моя задача – воплощение ее в жизнь. Я не собираюсь в сотый раз как заклинание повторять фразу о том, что мир несправедлив, я собираюсь осуществить куда менее значимую задачу – покончить с несправедливостью. Но для реализации этой цели нам придется, как бы вновь стать марксистами, на себе ощутить и прочувствовать справедливость революционной теории, знакомой нам по книжкам, и ощутить ее верность на своей революционной практике, а не лишь по той причине, что так сказал кто-то из классиков.

Современный марксист, часто цитируя Маркса или Ленина, до конца не понимает их и не придает большого значения многим принципиальным пунктам, которые считает не значительными. Я и сам, перечитывая или вспоминая работы классиков, часто прихожу к выводам о том, что они сотню, тысячу раз верны, и тут же ловлю себя на мысли, что я ведь раньше этого не понимал, и осознание этого пришло ко мне лишь сейчас благодаря тому, что как бы прочувствовал это субъективно. От части это похоже на то, как я не мог понять мертвую для меня тригонометрию пока не начал изучать геодезию, от части это похоже на влюбленность человека, который вроде и раньше любил потом сблизился, понял, прочувствовал объект своей любви и понял, что по-настоящему полюбил только сейчас.

Различного рода оппортунисты и защитники либеральных или право-консервативных идеологий критикуют нас за то, что марксизм умер, устарел и одряхлел. Лидер киевского философского клуба “Минерва” Павел после моего доклада по работе Ленина “Государство и революция” подошел ко мне и сказал: “Такое впечатление, что ты сам не верил в то, что говорил” позже он в отзыве на мой доклад об отчуждении написал очень повеселившую меня фразу “человек готовился, тратил время и, вроде бы, и примеры-то были из современной жизни, а все равно у него получился кондовый марксизм”. Но во многом они правы: мы в основном являемся марксистами лишь в теории, многие из нас прекрасные теоретики. Но мы в принципе напоминаем Плеханова и Засулич, – будучи хорошими теоретиками, мы оказываемся беспомощными революционерами и наше отличие от них состоит лишь в том, что как теоретики и популяризаторы марксизма они стоят на качественно более высокой ступени. Мы как марксисты и диалектики изучали переход количественных изменений в качественные не в условиях революционных общественных преобразований, а на примере кипящего чайника. Конечно, в условиях наступающей реакции мы и не могли делать по-другому, но в связи с этим господа оппортунисты и классовые враги правы, хотя и лишь от части, одряхлел и закостенел не марксизм, одряхлели и закостенели марксисты. Конечно вместе с ними, как носителями этой теории, умер и марксизм. Но теперь ему пора ожить.

О лозунге учредительного собрания
и теории перманентной революции

В одной из своих статей А. Савченко писал “Можно лишь удивляться, как в прошлом лучшие представители человечества умирали за всеобщее избирательное право, глядя на то, что буржуазия делает с этим правом сейчас”. Во время избирательной кампании, переросшей в последствии в оранжевую “революцию”, организация “Рабочее сопротивление” начала кампанию против введения нового КЗОТа. Ни уважаемый мною Александр, ни мои в прошлом товарищи по организации не оказались в данных случаях вполне марксистами и диалектиками. Законы при их принятии обычно отражают фактическое положение вещей. И в то же время правление буржуазии и (или) бюрократии способно превратить самый революционный закон в анахронизм. Всеобщее избирательное право, добытое в борьбе и обагренное кровью революционеров, действительно представляет серьезную угрозу для реакционного режима и не представляет вообще никакой угрозы в условиях реакции и общественной апатии. Те блага, которые формально предоставляет рабочим советский КЗОТ не добыты рабочими в процессе борьбы, а раз так, то их необходимость не выстрадана и не осознана ими, и в силу этого, для них не понятно, что собственно они должны защищать, особенно, если учесть то, что те права, которые гарантирует им советский КЗОТ, часто фактически отсутствуют у них.

Однажды один буржуазный клубный философ (по-моему, его зовут Игорь) задавал вопрос: “Хотели бы присутствующие завтра проснуться в Советском Союзе?”. В ответ от большинства услышал, конечно “нет”, а от меня: “В принципе интересно было бы пообщаться с живыми революционерами и прочувствовать революционный подъем 20-х, но вообще – нет, потому что я ведь знаю, что будет дальше” (позже он на свой лад исковеркает этот ответ и скажет: “Да, для того чтоб пожать руку Троцкому” такой пересказ, кстати, является хорошей иллюстрацией того, что говорили мы на разных языках). Тогда он переформулировал свой вопрос по-другому: “Хотели бы вы, чтобы завтра вы проснулись и узнали, что правящие круги передумали и теперь мы снова строим социализм?” на это я ответил, что “не хотел бы даже проснуться и узнать, что я теперь, президент, Украины” из чего, он, сделал вывод, что, наверное, и социализма-то я не хочу. Находясь в плену буржуазного мышления, он так и не понял, что для нас представляет ценность даже не диктатура пролетариата как таковая, а то, что она добыта этим самым пролетариатом, и то, что пролетариат сам прекрасно осознает, зачем она ему нужна, она для него не подарок от доброго дядюшки, а достижение, добытое им в борьбе, а, следовательно, она для него не просто нужная вещь, а осознанная необходимость. С одной стороны каждая кухарка должна принимать участие в управлении государством, но с другой ни в коем случае не может этим заниматься та кухарка, которая считает, что ей это не нужно, и она этого не умеет. Тут, наверное, как нельзя справедливо будет звучать пословица – “Легко нашел, легко потерял”. Я думаю, что для ранней Витренко большим шоком было бы увидеть, что если бы вдруг выборы начали проводить по производственно-териториальному принципу, на этих выборах все равно, в силу низкой сознательности рабочих, побеждали бы буржуи и реформисты. Построить подлинно пролетарское государство без участия пролетариата и уж тем более социализма без субъективного участия социума невозможно!

Не скрою, когда мы выдвигали лозунг, мы сделали это как бы на ощупь, не осознавая тогда до какой степени, мы оказались правы. Когда мы разместили текст нашей листовки на оранжевых форумах “Поры” и коалиции “Сила народа” с этим тезисом вообще никто не стал спорить: у них просто не было аргументов против.

В то же время противники этого лозунга нашлись в леворадикальной среде, основными аргументами противников были: что лозунг в принципе буржуазной революции, кроме того, его даже буржуазия не выдвигает, а раз даже буржуазия не выдвигает, то какой смысл пролетарским организациям его выдвигать? (кстати, то, что сподобились выдвинуть противники лозунга учредительного собрания это или догматичное “Вся власть советам”, который если как-то и был понят, то лишь как призыв к парламентской республике, поскольку советы есть сейчас только в таком виде, а как продукт революционного творчества масс они отсутствуют, или, но это уже совсем – туши свет, лозунг “Вся власть майдану” – лозунг даже не буржуазный, а скорее феодальный и, по сути, напоминает вечевую демократию. Если бы вдруг этот лозунг был реализован, то через несколько лет новый Савченко, а может и ныне здравствующий написал бы: “можно теперь лишь удивляться, как в прошлом лучшие люди боролись за власть майдана, глядя на то, как буржуазия нанимает платных крикунов и они выкрикивают имя нужного кандидата”, – но это так без злобы к слову (дело, в общем-то не в этом). Лозунг Учредительного собрания не выдвигала ни одна группировка буржуазии, но мало того, что не выдвигала, она и не могла выдвинуть! Так как лозунг Учредительного собрания является лозунгом буржуазной революции, а буржуазия уже давно не революционна, а раз буржуазия не в состоянии в полной мере решить буржуазных задач, то их решением занимается пролетариат. В наше время буржуазно-демократическая революция невозможна, она может лишь начаться как буржуазно-демократическая, но в последствии она либо откатит назад или перерастет в пролетарскую. Лозунг учредительного собрания хотя и не выдвигался буржуазией, но вообще логичен с точки зрения буржуазной революции и, показав непоследовательность буржуазных революционеров, мы вполне можем перехватить у них инициативу, так как вообще если говорить о необходимости демократической революции, то не только логично выдвигать лозунг учредительного собрания, а более того не выдвигать этот лозунг будет нелогично. В этом, в общем-то, и есть смысл борьбы за общедемократические права.

Во время революции 1905 года Витте называл революцию – коллективным помешательством. Очевидно, раньше я бы решил, что царский министр считает помешательством борьбу масс с царизмом. Но в 2004 году я своими глазами увидел что это такое и учитывая то, что я никогда не испытывал особых симпатий к правому либералу Ющенко, я могу сказать что сейчас Витте я очень хорошо понимаю, и дело тут отнюдь не в том что с майдана вывезли большое количество сумасшедших, особенно шизофреников вообще свойственно посещать подобные мероприятия и я больше чем уверен в том, что на красных баррикадах они тоже будут, и даже не в том, что бедные люди поддержали кандидата, при правлении которого они, скорей всего, станут еще беднее, а в том, что даже для мелких и средних буржуев (вот уж кого в подобном никогда не подозревал), общественные интересы вышли на первый план и многие из них побросали свой бизнес, свои дела и пошли на майдан. Такое поведение в условиях капитализма не может считаться поведением нормального человека и действительно напоминает коллективное помешательство, но капитализм вообще реакционен и отсутствие какой-либо борьбы с ним также вряд ли можно назвать нормой. Общество в этот момент полностью политизировалось, призыв, который часто используют левые и псевдо-левые, - “если ты не занимаешься политикой политика займется тобой” – в этот момент полностью утратил свою актуальность, так как политикой занимались все от мала до велика.

Надо сказать, что особенно на Украине, находящейся на стыке межимпериалистических противоречий и имеющей при этом свою буржуазию, отдельные части которой не прочь вышвырнуть инородцев с внутреннего рынка, никуда не уйти от будущих потрясений особенно теперь, после того как буржуазия не почувствовала, что в спину ей дышит могильщик. противостояния между различными буржуазными группировками будут происходить и дальше и, в связи с этим, вопрос о перерастании буржуазно-демократической революции в пролетарскую приобретает огромное, и даже решающее значение.

В силу причин субъективного характера нам не удалось навязать буржуазии широкой дискуссии по вопросу учредительного собрания, а те, кому такой вопрос и задавался, предпочитали уходить от ответа, тем более, что у них его и не было, как я говорил уже выше у лозунга учредительного собрания не нашлось ни одного критика из буржуазного лагеря, конечно, если бы массовая дискуссия была бы навязана им, то скорей всего они стали бы что-то мямлить, но четкий ответ, скорей всего, они бы дать не смогли и в своей аргументации явно проигрывали бы нам. В силу этого нам бы удалось перехватить инициативу у буржуазных революционеров, уже пролетариат повел бы оппозиционную буржуазию за собой и, благодаря этому, в значительной степени подчинил бы себе учредительное собрание, ну, а дальше кто кого, главное не сбрасывать оборотов и не дать буржуазии очухаться и не позволить ей стабилизировать ситуацию, во всяком случае, пролетариат имел бы хорошие шансы довести дело до конца. Тем более, если учесть, что после созыва учредительного собрания формально буржуазного государства уже нет и остается лишь добиться того, чтобы новое буржуазное государство не было создано и для этого учредительное собрание, возможно, даже придется разгонять, хотя, конечно, это не факт и теоретически вполне возможно, что учреждена будет не буржуазная, а рабочая республика. И учредительное собрание стало бы, и я уверен - станет, первой школой диктатуры пролетариата, которую она, правда, должна будет немедленно покинуть, как бы коконом, который нужно будет немедленно разорвать. Это будет необходимая расчистка строительного участка от старой застройки для возведения нового здания. Вот так реализация буржуазного лозунга обернется катастрофой для буржуазии!

Ближайшие перспективы и ближайшие задачи

Сейчас большинство левых активистов охвачены, в определенной степени, эйфорией. Так как ждет примерно следующего развития событий, - правление Ющенко приведет к спаду экономики, спаду производства, спаду уровня жизни, что само собой разумеется приведет к разочарованию в Ющенко и росту протестных настроений по отношению к нему, массы не забудут исторического опыта, полученного в конце 2004-го года и очень скоро период правления Ющенко закончится, главное лишь чтоб теперь ситуацией воспользовались не пророссийская буржуазия и (или) реформисты (псевдолевые) и поэтому надо быстренько сколотить “Рабочую партию” (черт с ним, если чуть-чуть неправильную) и воспользоваться революционным подъемом, который вот-вот произойдет!

Изложенный выше формально-логический вывод кажется очевидным и никому не приходит в голову его оспорить. Но мы - марксисты, мы – диалектики и не должны поддаваться таким сиюминутным эмоциональным порывам, даже если перспектива кажется очень заманчивой.

На самом деле перспектива у нас, мягко говоря, менее оптимистичная. Скорее всего правление Ющенко действительно приведет к спаду экономики и уровня жизни рабочего класса, но это отнюдь не означает, что это приведет к подъему протестного и левого движения, скорее даже наоборот: это приведет к его спаду и кризису. К разобщению рабочего класса и разочарованию большого количества левых активистов.

Ухудшение уровня жизни подобно отступлению армии, которое, в отличие от наступления, ведется обычно беспорядочно, и каждый отряд озабочен скорее своим спасением, нежели подготовкой ответного удара. В условиях, когда жизнь будет становиться все хуже и хуже, общественные интересы отойдут на второй план, и каждый член общества будет скорее озабочен тем как бы сохранить остатки благосостояния своего и своей семьи, а не тем как расправиться с классовым врагом. Спад производства объективно приведет к росту безработицы, а значит и к тому, что большая часть работников будет озадачена не тем, как заставить работодателя платить большую зарплату, а тем как бы удержаться на рабочем месте. Разочарование в Ющенко (которое, вообще-то, можно наблюдать уже сейчас в том виде, что появились настроения типа – “Ющенко он хороший, но вот его окружение…”) скорей всего обернется не ростом политической активности, а скорее наоборот – ростом общественной апатии, а фраза “Митингуй, не митингуй…” имеет хорошую перспективу стать очень популярной пословицей.

За примером далеко ходить не нужно: достаточно вспомнить 90-е годы, чтоб понять, как будут развиваться события. Я тогда был довольно политизированным молодым человеком, хотя и не принимал активного участия в левом движении я симпатизировал ему. Я не мог понять почему? Ведь люди живут все хуже и хуже, раньше они жили лучше, почему же они не выходят на улицы и не сбрасывают ту власть, которая ухудшает их жизнь. Конечно, митинги протеста проходили, но с каждым годом они становились все слабее и слабее, все малочисленней и малочисленней. Юный нигилист я тогда не понимал, да, наверное, и не в силах был понять, что обеднение приводит в первую очередь к разобщению и атомизации общества, а, следовательно, и разобщению революционного движения, ответ пролетариата на ухудшение его благосостояния в начале стал напоминать удар растопыренными пальцами, когда шахтеры бастовали отдельно, транспортники – отдельно, учителя – отдельно и т. д., а потом и вовсе на смену удара пришли редкие покалывания, только подъем производства смог поднять и протестную волну, чем, правда, воспользовались правые.

Примерно то же самое ожидает нас и теперь. Протестные мероприятия, конечно, будут проходить, хотя и постепенно угасая, а левые организации могут первое время даже несколько усилиться, но потом их ожидает кризис, который станет следствием как объективных предпосылок – выход личного на первый план перед общественным, так и субъективных – разочарование активистов. Нас ожидает новый период аполитичности и болота, а не новый майдан. Я никого, конечно, не хочу пугать и вгонять в апатию, дескать, все будет плохо и ничего с этим не поделаешь, просто мы должны быть готовы к такому повороту событий и тогда мы менее болезненно переживем их. Я отнюдь не являюсь писимистом, напротив, видя наступающую реакцию, я слышу, как в спину ей дышит ее могильщик, так как я сам и мои товарищи являемся его частью.

Как я уже говорил выше, в ближайшее время нас ожидает не подъем, а, скорее, кризис, только по окончанию, которого нас ожидает новый подъем, однако, это отнюдь не означает, что мы должны сидеть сложа руки в ожидании этого подъема, напротив, мы должны ежедневно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно готовиться к этому подъему, чтобы он не прошел мимо нас. Мы должны тщательно изучить уроки ноября-декабря 2004-го года для того, чтоб в момент следующего революционного подъема если и не произвести пролетарскую революцию (на что я надеюсь), то, по крайней мере, громко заявить о себе и извлечь максимальную пользу для будущей революционной партии рабочего класса. В определенном смысле мы должны даже создать ее. То есть, создать ее прообраз, создать боевую кадровую организацию ядро будущей партии, которая от самой будущей партии будет отличаться лишь размерами (т. е. Количеством членов) и влиянием.

Для нас прошедшие события показали, что имей мы на момент оранжевой “революции” организацию в хотя бы 100 активистов, которая была бы в состоянии быстро, а не с некоторым опозданием, реагировать на события, выступая как единый организм, мы, если и не изменили бы коренным образом общественное мнение, то, во всяком случае, смогли бы существенно повлиять на мнение активистов, как оранжевых, так и бело-синих, и, по крайней мере, заставить говорить о себе, мы и так многого добились и получили бесценный опыт того, как влиять на общественное мнение в подобных ситуациях, как готовить и распространять агитационную литературу. Опыт, полученный нашими активистами, как в Киеве, так и в других городах, не будет забыт.

Мы изменили резолюцию целого факультета, имея лишь одного товарища на нем. Мы распространили большое количество литературы, такое, какое никогда ранее не распространяли, мы научились работать во враждебно настроенной к нам (в данном случае – оранжевой) среде. Мы уже никогда не будем такими как были раньше - теперь мы качественно сильней. Для нас теперь очевидно, что нельзя получить опыт революционной борьбы лишь по книжкам, без практических действий, но сегодня мы уже более опытны, чем раньше, а значит, мы уже не повторим многих ошибок и будущий Революционный авангард пролетариата сможет сделать гораздо больше, чем мы в конце 2004-го.

После нашего выхода из КРИ нам часто задавали вопрос “в чем собственно состоит разница между вами и КРИшниками – только ли в том, что вы не были запятнаны во время громкого скандала связанного с мошенничеством О. Верника и компании, а также мелких “несущественных” (закавычено мною – Ф. Ш.) разногласиях о Фолклендах, Ольстере, (теперь очевидно и Украине) ну, а также (это обычно говорят с ухмылкой) размерами организации (правда, сейчас этот пункт уже утратил актуальность)” признаюсь я долго не мог внятно сформулировать это даже для себя, что-то в каждой беседе отталкивало меня от их мировоззрения, но что? – четко и ясно я выразить не мог и ответил однажды даже – “тех разногласий, которые есть сейчас, очевидно, не было бы достаточно для раскола, но достаточно много для слияния”, впрочем, это было не совсем так, не смотря на то, что я слышал от них формально марксистскую фразеологию и даже на то, что произносилась она с довольно большим пафосом, у меня всегда складывалось впечатление, что марксистами они являются лишь формально. Теперь я вполне четко и определенно могу ответить на этот вопрос: принципиальная разница состоит в том, что если они собираются сначала усесться в кресла буржуазного парламента, а уже потом, когда нибудь, непонятно как и чисто теоретически использовать это для проведения революции, то мы отнюдь не собираемся идти в парламент и если когда либо чисто гипотетически там и окажемся, то это, скорей, будет неожиданный эпизод в развитии нашей партии (хотя, конечно, если это произойдет, то мы, безусловно, будем использовать депутатов для партийной работы, т. к. у них больше возможностей, но ни в коем случае не будем делать наоборот, т. е. Использовать партию для депутатов), мы, конечно, можем оказаться в учредительном собрании, но лишь не на долго, поскольку в данном случае либо оно сожрет нас, либо мы уничтожим его, 3-го пути нет и быть не может. Так что сейчас я могу со всей уверенностью заявить – между нами не какие-то “мелкие” теоретические разногласия, между нами глубокая пропасть, мы революционеры – они левое крыло реформизма, мы идейные марксисты – они марксисты по форме, но буржуа по содержанию. Мы организация коммунистическая – они буржуазная. Это теперь тем более очевидно, поскольку во время оранжевых событий мы выдвинули революционную альтернативу, а они, заявив о том, что, конечно, Ющенко плохой, но надо бороться за демократию, поплелись в хвосте у оранжевой “революции”, а после и вовсе, отложив революцию на задний план, занялись строительством лейбористской партии Украины.*

Дав такую характеристику положению вещей в лево реформистском лагере, безусловно, нельзя не сказать и о причинах такого положения вещей. На самом деле левонастроенная интеллигенция собирается строить партию парламентского типа в первую очередь по той причине, что другого типа партий они просто не знают и не представляют себе как партия может быть другой – непарламентской. Интеллигенция вообще есть продукт этого общества, готов даже признать, – его мозг, и уже в силу этого они не могут мыслить иначе, кроме как так, как это делает общество, и раз политикой занимаются в парламенте, то, безусловно, надо идти туда и это, в конечном счете, и есть критерий того насколько ты успешный политик, та часть мозга общества, которая даже и собирается бороться с ним все равно в своих действиях копирует общество, интеллектом которого она является, правильней, наверное, даже будет сказать не копирует, а, скорее, по-своему отражает. Конечно, работы Ленина и Троцкого по этому поводу не являются секретными и при желании с ними можно ознакомиться, но интеллигент обычно редко тщательно читает подобную литературу (я не шучу: можете даже провести эксперимент – задавайте интеллигенту вопрос: читал ли он Ленина и если – да, то что именно, а, после услышанных названий работ, спросите о чем он там говорит, правда для начала сами их прочитайте, и если и не в большинстве случаев, то во всяком случае очень часто ответ будет, что читал он много, а потом вы убедитесь, что много означает ничего, просто признать это изначально не позволяли амбиции члена

* примечание – Конечно, сказанное мной о членах “Рабочего сопротивления” (КРИ-Украина) можно с успехом отнести не только к ним, но и ко многим другим организациям, однако, мне лично КРИ ближе, поскольку раньше я сам там состоял. Кроме того, наряду с реформистами стоило бы сказать и о сектантах, однако, это не вписывается в задачи данного изложения и, возможно, станет, когда ни будь предметом отдельной моей работы. Правда, возможен и другой тип леворадикального интеллигента, но те вообще не занимаются партстроительством, а чаще склоняются к индивидуальному террору, психологически, несмотря на то, что они – менее массовое явление, они вызывают у меня, куда большее уважение и уже в силу этого заслуживают отдельной работы в свой адрес, – хотя корни инд. террора те же - они просто не представляют как, занимаясь политикой, можно не удариться в парламентский кретинизм.

интеллектуальной элиты) правда, марксиствующий интеллигент мог и ознакомиться, но вряд ли понял ее суть, ведь это для него мертвые строки, а парламент – живая реальность, а жить нужно в реальном мире. Подлинно же коммунистическая партия не может копировать те формы, которые присущи буржуазным организациям, уже хотя бы в силу того, что она ставит перед собой принципиально иные задачи, она не собирается брать власть в свои руки, а напротив планирует ее уничтожение, в конечном счете. Отсюда и методы борьбы ее за власть принципиально иные, нежели у буржуазных организаций и парламентская фракция нам если и нужна, то лишь как один из вспомогательных рычагов и ни в коем случае не основной. Мы уже сейчас должны заниматься строительством социализма, т. е. Максимально вырывать власть из рук государственной машины и переносить ее на общество, максимально способствовать общественной самоорганизации с помощью чего делать власть неспособной к самостоятельному принятию решений и заставлять ее постоянно пересматривать свои решения под давлением общества. Таким образом, мы шаг за шагом должны разрушать государственную машину пока не сломаем ее окончательно и не передадим власть в руки организованного в господствующий класс пролетариата. Однако, при этом мы ни в коем случае не должны ограничиваться борьбой лишь за экономические права, мы всегда должны помнить о том, что буржуазную машину нужно не улучшать, а сломать полностью, только революция в силах освободить труд и об этом всегда нужно говорить и всегда помнить, иначе буржуазия перейдет в контрнаступление и раздавит нас. Вообще экономическая борьба есть лишь накопление количественных изменений, но в сущности от них мало пользы если они не приводят к усилению политической организации, которая ведет рабочий класс на экономическую борьбу, которая в этой борьбе является его авангардом, это усиление должно безусловно иметь как количественный характер (привлечение в организацию новых членов), так и качественный – усиление подготовки кадров, сплочение организации и рост сознательности отдельных ее членов. Иначе и не возможно, поскольку существование организации, не ведущей активной работы, приводит к ее одряхлению, как в идейном, так и в организационном отношении.

Я очень хорошо ощутил это в период оранжевой “революции” и избирательной кампании. Тогда я вроде бы работал на пределе своих возможностей, что в конечном счете привело к тому, что я слег с ангиной и пониженной температурой, но тем не менее я постоянно чувствовал что что-то не получается, что-то постоянно пробуксовывает и это не дает возможности максимально эффективно использовать сложившуюся ситуацию, кроме того это явилось дополнительным фактором нервного истощения.

Причинами этого было, безусловно, то, что организация привыкла к вялой деятельности и работе в основном в рамках теоретических дискуссий, имеющих при этом низкое практическое значение, это ярко проявилось в том, что те товарищи, которые более всего погрязли в демагогической деятельности, оказались менее всего способны к агитационной работе и чаще других нарушали партийную дисциплину.

Но наихудшим образом это проявилось в том, что координация работы между Киевом и регионами, за исключением некоторых случаев, в которых, правда, регионы лишь активно выполняли установку Киева (что, безусловно, заслуживает уважения, но не делает чести Киеву) взаимодействие было парализовано, в принципе, надо сказать, не происходило ничего нового, но в том то и дело, что новые условия требовали новых методов работы и новой оперативности. Вообще на первых порах деятельности можно было назвать бездействием и организационный паралич был лишь от части преодолен ценой неимоверных усилий отдельных активистов. Это, в общем-то убедило меня в том, что, несмотря на то, что мы обычно гордо называем себя организацией ленинского типа, на практике это есть лишь прекрасное пожелание. Однако, исходя из этого следует не плакать, а сделать надлежащие выводы, которые позволят вывести нашу работу на качественно иной уровень.

Я думаю, что в этом нам могут помочь следующие действия: регулярное проведение агитационных мероприятий как то пикеты, акции солидарности, листовочные кампании, семинары и т. д. делать это нужно, даже если это не дает немедленных результатов, уже хотя–бы по той причине, что это поможет сплотить организацию и позволит иметь реальное представление о своих мобилизационных возможностях. Постоянные попытки привлечения к работе новых товарищей, даже если это и не выглядит перспективным, тем не менее формируют необходимые пропагандистские навыки, ибо грош цена тому активисту, каким бы “глубоким” теоретиком он бы ни был, который не в состоянии привлекать новых членов организации, (при этом, правда, я отнюдь не хочу сказать, что количество приведенных людей является решающим фактором, однако, отсутствие таковых и даже попыток сделать это является безусловно признаком сектантского перерождения). Постоянное проведение внутриорганизационной дискуссии, которая должна быть максимально открытой, поскольку лишь таким образом можно выработать общее понимание логики организационной политики. Мы вообще должны изжить такое явление как вожди и рядовые, каждый член организации должен быть способен к самостоятельному принятию решений и ни в коем случае не может прятаться за спину более опытного товарища, которого в нужный момент может просто не оказаться рядом.

Постоянные попытки агитации в среде промышленного пролетариата, поскольку даже если это и не даст немедленных результатов, тем не менее, позволит создать о нас представление как о революционной альтернативе. Здесь немаловажно сказать, что агитация должна быть революционна, поскольку экономизм и хвостизм по отношению к тому протестному рабочему движению, которое есть сейчас, есть не что иное как идеализация современного несознательного рабочего класса и по сути скатывание до его уровня. Заявления же типа того, что мы вообще должны ориентироваться на интеллигенцию есть не что иное, как идеализация собственной слабости.

Регулярное проведение собраний, даже если в этом нет необходимости, поскольку лишь так можно добиться организационной интегрированности.

Регулярное издание печатного органа т. к. лишь так можно создать программное и идейное единство организации.

Жесткая внутренняя дисциплина и подчинение меньшинства большинству. В противном случае нормальное функционирование организации не возможно.

Данная работа носит характер манифеста и имеет своей целью начало широкой марксистской дискуссии по вопросу марксистского партстроительства и поиска путей преодоления кружковщины в марксистском и лево коммунистическом движении.

Февраль-март 2005 г.