комментарии

Кириенко С.
s-j@fm.com.ua

Отзыв на заседание
"Проблема критериев истинности
теологических систем"

Состоялось заседание, посвящённое (должное быть посвящённым) философии Белого братства. Несмотря на настойчивые предварительные просьбы руководителя религиоведческой секции сделать темой заседания некие философские тексты или проблемы, гости посвятили свой доклад больше религиозным или мистическим темам, трудно поддающимся рефлексии или обсуждению. Сложно обсуждать рационально вопрос, каким путём обращаются к абсолюту мистики - опосредованным или непосредственным. Этот вопрос, вне всякого сомнения, очень важен для тех, кто верит или допускает, что мистики действительно имеют способность общаться с абсолютом, проблема только в том, что те, кто в это не верит или верит, но не может проверить, вынужден чувствовать себя совершенно не в контексте. Исходя из того, что большинство присутствующих не относились к посвящённым, я предложил выбрать для обсуждения вопрос, который, как мне казалось, должен бы быть интересен всем. Это вопрос об определении истинности того или иного учителя или того или иного учения. Этот вопрос также может показаться искусственным. Большинство людей вовсе не стоит перед проблемой выбора религиозного учителя, даже среди религиозно настроенных людей чрезвычайно многие склонны к одиночеству, обходятся без конкретных учителей, а, следовательно, без их выбора. Однако, положа руку на сердце, кто из нас возьмётся обещать и гарантировать, что никогда не встанет перед такой проблемой. К религии обращаются самые разные люди самым неожиданным образом -- инженеры и преподаватели марксизма, математики и философы, дворники и повара. Вряд ли стоит закрывать глаза на то, что это происходит и может произойти с каждым. Случается, особенно в трудные моменты жизни, человек нуждается в том или ином религиозном учении, возникает потребность в нём, и это не только психологическая потребность в компенсации, это может быть также потребность поиска истины. Предположим, некто разочаровался в привычном ему до сих пор способе искания истины, разочаровался, например, во всей европейской философии или науке... случается и довольно часто. Такой человек взыскует другой способ искания истины и нуждается в достаточно целостном учении, -- не в разорванных обрывках информации, но в такой системе мировидения, которая позволила бы изменить образ жизни и мыслей в целом. Человеку, который никогда не стоял перед таким выбором, кто достаточно прочно устроен в своей жизни, вопрос должен был показаться надуманным. Или искусственным; следует признать, многим он таким и показался, предложение обсуждать этот вопрос было, в общем, ошибкой. Однако трудно представить, какой другой вопрос можно было бы обсуждать более или менее рационально. Критерии определения истинности учения или учителя - что может быть рациональнее, если нужно говорить о религиозной системе. Этим вопросом обсуждение переводится из плана "принимаю-не принимаю" в план "почему считаю правильным принять - почему не считаю правильным принять" или вместо эмоциональной альтернативы "моё-не моё" возникает вполне рациональная: "истинно - не истинно", "заслуживает доверия - не заслуживает". Если мы попытаемся применить рациональный подход к тому или иному элементу учения, скажем к понятию "фохат", то возникает риск оказаться "непосвящённым", то есть тем, кто не имеет права судить. Что рационального можно высказать о фохате? Что рационального можно высказать о пути мистика? Как об этом спорить и как это сделать предметом дискуссии? Видимо, это практически невозможно. Попытки были, но были ли удачи? Вопрос же критериев истинности учителя или учения уравнивает посвящённых и непосвящённых, ибо если критерии для них разные, то прийти к религии в состоянии только тот, кто уже родился посвящённым. Однако этот вопрос имеет недостаток - тем, кому религия вовсе не интересна, этот вопрос также неинтересен, тому же, кто уже пришёл к религии, вопрос может быть неактуален. Потому достаточно предметного обсуждения не получилось, вопрос оказался неактуален для гостей. И мало интересен постоянным посетителям клуба. Но, право же, это на самом деле вопрос "есть ли истина в религии". Допустим, я рассуждаю так: пока в моей жизни всё гладко, религия мне не нужна, я всем доволен, молод, здоров, меня любят... Предположим, что когда-либо я буду нуждаться в моральной опоре, поддержке и утешении. Ну что ж, тогда передо мною не встанет вопрос критериев истины - я просто найду такую религию, которая будет отвечать моим психологическим потребностям и ничего более, я отыщу себе моральную поддержку и опору. Значит, если я стану искать в религии, предположим, пользу, я может быть и не поставлю этого вопроса. Лишь бескорыстный поиск истины предполагает такой вопрос. Таким образом, вопрос истинности религиозных учений - не вопрос религиозный - это вопрос философский, это вопрос не столько учеников, сколько учителей. Религия существует объективно и раскрывает некую достаточно обширную область человеческой натуры. Она, говоря марксистскими словами, отражает нечто из человеческой природы, раскрывает человека некоторым образом. Вопрос же таков - этот способ раскрытия человеческой природы может ли оцениваться на предмет истинности, можно ли оценивать на предмет истинности религию? Примечательный факт - даже неверующие люди считают, что религиозные учителя не сплошь шарлатаны, но среди них есть как достойные учителя, так и жулики. Может ли религия вовсе не содержать никакой истины? Может ли быть просто тотальным заблуждением? Принято считать, что искусства через ощущение прекрасного открывают человеку некую истину, которую нельзя открыть путём рациональным, литература раскрывает то, что не может раскрыть наука, музыкой можно сказать то, что нельзя сказать в философском трактате... Поэзия даёт понять нечто, что в свою очередь неспособна, открыть проза (литература), музыка... Нравственность - нормы морали - также содержит в себе истину, на сей раз недоступную уже искусству. Хотя такая истина (нравственная) в большей мере доступна рациональному рассмотрению (философии), но пока не существует, скажем, эмпирической науки, занимающейся изучением нравственности или морали. Пусть по слову Платона истина одна, но существуют разные её стороны, раскрывающиеся человеку по-разному. Есть истины опытные. Есть внеопытные. Кант говорил - ну хорошо, предположим, что все истины можно познать внеопытным путём, но пусть тогда кто-либо скажет мне, каким образом помимо опыта можно научиться отличать правую руку от левой (чем отличаются "право" от "лево" априорно?) Всякой истине - свой способ данности. Или, можно сказать, что всякая сторона человеческой жизни раскрывает истину по-своему. Нельзя отказывать в претензии на свою, пусть своеобразную истинность и религии. Есть в человеке нечто, что иначе, нежели в религиозном переживании или действии, раскрыто быть не может и не может быть познано. С другой стороны, религиозные учения в значительно большей мере, нежели, скажем, художественная литература, претендуют на истинность в узком смысле слова -- истинность не как некое озарение или оригинальное, недоступное иным путём переживание, но как противоположность лжи, заблуждения. Следовательно, оценка этой истинности может быть в гораздо большей степени рациональной, быть предметом дискуссии. Раскрывая глубины человеческой природы, религия даёт человеку ту или иную власть над собственным сознанием или даже сознанием других людей, что, конечно, не есть обязательный признак верующего. Большинство религиозных людей просто пользуется религией как средством удовлетворения духовных потребностей, и только те, кто видит в религии выражение человеческой природы, некое проявление "истины этой природы", в состоянии обрести власть. Таким образом, действительно углублённый в религию человек должен был бы обладать некими (не обязательно сверхъестественными) способностями. Примечательный, хотя и спорный пример - вопрос истинности той религии, которой придерживается человек, чаще всего наиболее остро ставится не тем, кто является "начинающим" или "неофитом" а как раз наиболее продвинутыми людьми, "пророками", "святыми". Можно привести слова апостола Петра "Я знаю, во что поверил" - не просто поверил, но сомневался, затем же поверил. Наиболее важные религиозные тексты чаще всего те, где ученик делится с учителем тягчайшими сомнениями, трагическим переживанием незнания истины и неуверенности в себе ( примером служат все Евангелия, сомнения святого Антония, Франциска Азисского или завязка действия в Бхагавадгите). Однако это переживание становится трагическим только при условии, что человек неравнодушен к истине, а не просто ищет защиты у учителя. Это как бы святое сомнение. Вопрос был предложен с умыслом - действительно посвящённый, знающий истину той или иной религии, сразу проникнется остротой вопроса, его трагичностью. В противном случае, если ответ на этот вопрос не покажет глубокого переживания его важности, можно предполагать, что перед нами не самый посвящённый человек. Я имел опыт - задавал похожий вопрос двум ламам - Оле Нидалу (традиция Кагью) и ламе Джамбо (традиция Ньингма). В обоих случаях я наблюдал одинаковую реакцию - до тех пор довольно весёлый лама (ламы бывают весёлыми) вдруг начинал медлить с ответом, становился очень серьёзным и сосредоточенным, оба подчеркнули серьёзность вопроса. Подумав некоторое время, ламы отвечали мне разное, однако я удовлетворился их неравнодушием, лама Оле сослался на долговременную традицию и пояснения учителей, лама Джамбо предложил некие критерии выбора учителя, объяснив, что это является одним из самых трудных вопросов. Если религия несёт хоть какую-либо истину, можно ли быть равнодушным к вопросу об истинности религии? Если есть истина, которую в себе человек иным кроме религиозного пути путём обнаружить не может, можно ли не задаваться этим вопросом? Если религия есть практика самоосознания (буддизм), можно ли быть равнодушным к вопросу, насколько истинно это самоосознание?
В раннем христианстве популярным был жанр Апологии. Это наиболее философский из всех религиозно-теологических жанров, ибо обращается к разуму читателя. Этот жанр касается того же вопроса - об истинности учения или учителя. Потому, вопрос был задан с умыслом. Два рода людей не могут оценить остроту вопроса и его драматизм - те, кто ничего не ждёт от религии (атеисты) и те, кто, пользуясь религией, находя в ней душевный комфорт, ничего в ней не понимает. К сожалению, ни докладчик, ни другие присутствующие не выдержали маленького и простого испытания, не оценили важность вопроса и потому не показали, что они принадлежат к посвящённым высоких (да и низких) уровней.
Было предложено 4 критерия оценки "извне" религиозного учителя, в особенности претендующего на основание новой религии или религиозного учения на истинность:
Трепетность отношения к вопросу об истинности учителя, готовность понять чужие сомнения и наличие опыта собственных сомнений, который, как правило, никогда не замалчивается. Истина - не товар в магазине, который нужно просто прийти и взять, нужен поиск и хороший учитель (даже не самый посвящённый) это понимает. Удивительным в этом смысле есть обычай учителей в некоторых религиях требовать от будущих учеников, чтобы они сначала испытали учителя и лишь потом приняли. Этим учителям не нужен ученик, ищущий покой или уют, они хотели бы себе ученика искателя истины.
Способность находить и разъяснять тёмные моменты в предшествующих религиозных учениях таким образом, что это позволяет находить общий язык с последователями этих учений и приобретать в их глазах духовный авторитет. Будда так разъяснял Веды, что некоторые последователи ведической религии признают его перевоплощением основателя их религии. Христос так разъяснял Ветхий завет, что иудеи "дивились разъяснению" и почитали его за пророка и даже за мессию. Сведенборг, который претендовал на основание новой ветви христианства и таки основал её, так разъяснял вопросы теологии, что заслужил уважение католических теологов, они признали его также авторитетом в их теологии. Таким образом, основатель новой религии претендует на то, что он есть представитель истины объективной, стоящей за всеми религиями.
(связано с предыдущим) обладая каким-то (нам трудно понять каким) истинным знанием природы человека истинный учитель или его непосредственные ученики обладают способностью в простом разговоре пробуждать в собеседнике понимание того, о чём они говорят, проповедуют, то есть проявляется то, о чём говорил Сократ - способность к пробуждению скрытого потенциала других людей, чем Сократ сам обладал. Это свойственно не только религиозным учителям, но самим религиозным учителям не может быть не свойственно. Собеседник может не хотеть понять учителя или его последователя, однако вряд ли можно обвинить в полном равнодушии посетителей философского клуба, которые тратят каждое своё воскресенье на то, чтобы узнать что-то новое и, возможно, лелеют надежду приблизиться к истине. Способность к пробуждению способностей других людей есть неотъемлемая способность учителя высокого ранга и его непосредственного окружения. Дзенский мастер иногда в состоянии двумя словами дать своему ученику понимание тайной истины человеческой природы. (Дзен иногда переводят как "истинная природа сознания") Не может человек, долго непосредственно учившийся у основателя религии, не обладать вовсе способностью раскрывать потенциал других людей, активизировать их понимание. В этом случае сама религия вызывает подозрение.
Способность к диалогу с людьми самых разных склонностей и убеждений. В эту способность включается способность к рациональному обоснованию своей доктрины, способность понять аргументы противоположной стороны и адекватно на них реагировать. Можно конечно сомневаться, но ходят упорные слухи, что некоторые христианские святые, не имея философского образования, спорили с философами и побеждали оных, что самими философами позже было признано (это можно в принципе проверить). Такие сведения есть, например, о великомученице Екатерине. Широко известна способность Будды Шакьямуни вести спор с любым, самым искушённым человеком. Фарисеи никак не могут подловить на слове Христа. После заседания завсегдатаи клуба делились впечатлениями - "ну, ладно, мы их не понимаем, это может быть потому, что мы предубеждены или непосвящённые, но ведь совсем очевидно, что они не понимают нас! И это с многолетним опытом проповеди!" Цель убедить кого-либо проповедник может не ставить, но способности (хотя бы не все и не в полной мере) проявлять должен.
Итоги такие: Гости не проявили явного интереса к вопросу об истинности их учения и учителя и таким образом (как кажется) неравнодушия к вопросу, есть ли истина в религии, не оценили остроту и трагичность этих вопросов. Из находящихся в помещении никто не посчитал, что они прояснили как-либо по-новому более древние учения и тексты, никто не почувствовал в себе принципиально нового понимания, осознания чего-либо, не был побуждён к переосмыслению себя, не получился и диалог. Не было проявлено понимания собеседника и проникновения в смысл его возражений. По внешним признакам нельзя сделать вывод, что эти люди есть посвящённые высокого уровня какой-либо религии (речь не идёт об истинности их религии, а только о соответствии общим для всех религий требованиям). К сожалению, они вообще, кажется, не задаются вопросами, какими качествами должен был бы обладать посвящённый, да ещё непосредственно общающийся с основателем религии.

Разумеется, все эти критерии и оценка на истинность имеет смысл только для того, кто предполагает, что религия может раскрыть какую-либо (пусть узкую) истину о человеке.

Также это важно для того, кто ждёт от религии абсолютной истины, то есть для человека верующего.

Один из присутствующих имел впрочем, полное право сказать, что этот вопрос его не задевает, т.к. не добавляет ничего к его непосредственной практике жизни.

Неправда, что братьям не задавали вопросов о сути учения, братья их просто не поняли.

Может быть следовало задаваться вопросом, что же собственно говорят и чему учат белые братья? Это возможно в двух случаях - мы воспринимаем их как экзотику и ничего от них не ждём, то есть не собираемся ничему учиться, а только хотим принять их "к сведению" или построить собственное о них представление, другой случай - кто-либо собирался бы просто принять их учение. Но не нашлось желающих просто учиться - это естественно. Зачем нужно "принять к сведению"? Для самолюбования? "ух-ты, я и белых братьев вписал в свою концепцию"? Несерьёзно! На какие жизненные вопросы ответили белые братья?

Заседание оставило тягостное впечатление. Виной тому совсем не гости, а следующее рассуждение: эти люди испытывали многие трудности, настойчиво следовали некоторому учению, страдали, жертвовали и т.д. Тем не менее, по внешним признакам они, скорее всего, не являются знатоками какой-либо истины. На какие же знания может претендовать человек, проявляющий в своей жизни куда менее героизма?

Может, истины то как раз они вовсе и не искали?
Организатор заседания должен покаяться - он не удержался от искушения попробовать себя в роли "межконфессионального спорщика". Вывод, который можно сделать из этого аспекта событий, таков - белому братству вряд ли суждена долгая жизнь или большое влияние. Упрёки в свою сторону "братья" воспринимают болезненно, как оскорбление. Потому, собственно, не способны к диалогу. Для основателей и апологетов большинства религий какая-либо критика в их сторону есть повод для составления новой апологии, это крайне важный момент - защитники "прочной, долговременной" религии позволяют себе предполагать, что критика в их адрес допустима и может быть добросовестной, добросовестным же должен быть и ответ. Не всякий, кто критикует - враг. Или, что то же самое - если человек критикует, это не значит, что он не пытался понять, недобросовестен и т.д. Если же считать, что всякая критика вызвана лишь равнодушием или косностью критикующего, много хорошего из этого не получится. К примеру, признано, что если христианство осуждает вместо того, чтобы апологизировать, то это свидетельства кризиса той или иной ветви христианства на данный момент.

контекст

Хостинг от uCoz