Философские ювелирные украшения от Голоты Ивана


 

Равенство, а не справедливость суть главная идея демократии. Возможность равного участия в реализации политической власти. Ключевой момент - принятие решения как определение будущего, отталкиваясь от настоящего. Политическое решение касается всех - в этом его "политичность": политическое как не опосредованная предметным образом направленность на общество в целом. Онтология политического изначально подразумевает некое "естественное право" равного влияния на политический процесс. Демократия как исторически сложившийся механизм реализации такого права. Равенство (в противоположность элитаристски истолкованной справедливости) как принцип политической жизни.

Представительская демократия суть разновидность аристократии. Демократия и аристократия обычно противопоставляются как "правление всех" и "правление лучших". В чем историческое содержание аристократии? Традиционно-родовую аристократию можно истолковать как закрытый класс: "лучшесть лучших" утверждается ими самими и сохраняется через традицию или род. Следовательно определяющим оказывается самоосознание себя "лучшим". Традиционно-родовая аристократия с одной стороны есть власть жаждущих, но с другой - власть надменных. То есть в данном случае речь идет не о совокупности неких общепризнанных и артикулированных добродетелей, мера причастности к которым обозначает меру принадлежности к аристократии. Напротив, речь о специфической форме самосознания, самоидентичности и поисках наполнения этой специфики, поисках обоснования своего превосходства. Такая установка на превосходство несет потенциал социального насилия.
Демократия в исходном варианте являлась "прямой", то есть непосредственным народовластием. Но со временем возможность буквального воплощения идеи народовластия исчезла. Представительская форма подразумевает выбор народом "представителя" ("депутата"), которому доверяется право решать. Подспудная логика такова: если у наличествует способность осуществлять стратегический выбор в рамках политических проблем, то выбор наиболее компетентного представителя тем более посилен. При этом все же происходит конструирование ситуации "правления избранных", лучших. При переходе от прямой к представительской форме демократия оказывается своеобразной "народной аристократией", будучи при этом механизмом непрерывной циркуляции элит.

Структура демократического выбора допускает безразличие к альтернативам. Выбор не обязательно рациональная процедура. Прежде всего следует говорить о случайном и обоснованном выборе, и лишь затем о рациональном и иррациональном. Так или иначе, критерием оказывается реализация ожиданий, возлагаемых на выбор, на ту или иную альтернативу. Тем самым ситуация выбора подразумевает неравноценность альтернатив данного выбора. В конечном счете, выбор оказывается эффективным или неэффективным. Может быть и безразличный выбор, когда действительно "все равно", и от результатов выбора ничего не зависит, по мнению выбирающего. В этом контексте интересно рассмотреть современное воплощение идеи демократического выбора. Руководствующим в нем фактически оказывается принцип "нравится - не нравится". Более глубокая рефлексия или попытка обосновать свой выбор в большинстве случаев отсутствует. Ассоциативно-образные механизмы играют ключевую роль. Политтехнологии как способы управления ассоциативным потоком.

Дегуманизация демократии есть плата за повышение ее эффективности как системы. Современная демократия подразумевает выбор технически грамотно сконструированного образа партии или депутата. Политические субъекты тем более эффективны, чем меньше в них остается жизненности, а значит слабости, несовершенства. За сконструированными политическими "имиджами" и "брэндами" теряется ("ныкается") человек "со всеми своими почесываниями". Та человечность, которая конструируется, изначально симулятивна, так как создается по принципу эффективности: максимальный результат при минимальных затратах. Современная политика искусственна: она напоминает кучу "схем" и "контактов". Однако что именно происходит: обесчеловечивание или деантропоморфизация? Ведь механизм надежнее и эффективнее человека. Механическую эффективность проще контролировать. Тезис о подспудной манипуляции общественным сознанием в ситуации тотальной демократии стал деструктивным мифом двадцатого века. В результате убежденности в декоративности демократических процессов людям оказывается не нужна такая "власть". Влияние на политические процессы оказывается не центром устремлений, а непонятной обязанностью. Однако феномен политического абсеинтизма свойственен не только "развивающимся демократиям", но и "сытым демократиям". У "развивающихся демократий" причина абсеинтизма в разочаровании на уровне массового сознания, - то есть в общественном пессимизме. Это не что иное, как отказ от участия в демократических процедурах по причине уверенности в их неэфективности. В случае с "сытыми демократиями" дальнейшее повышение уровня жизни сопровождается дальнейшим понижением политической активности. Это также порождает политический абсеинтизм. Причина в том, что содержание выбора в рамках устоявшейся системы не чревато серьезными изменениями, и тем самым собственно выбор теряет существенное значение. Западный избиратель как буриданов осел. Западная демократия в своем стремлении к устойчивости герметизируется, но это порождает падение "гражданского тонуса", политическую (электоральную) демобилизацию населения. Это можно оценить и как последствия "чрезмерной эффективности" западной демократии. "развивающимся демократиям не грозит" гиперэффективность избирательных институтов, но результирующая ситуация во многом сходна. И прежде всего - электоральная ситуация бестолочи.

24.03.2002

 

Все публикации философского клуба

 

Хостинг от uCoz