Философские ювелирные украшения от Голоты Ивана


 

Наука и философия уже не первое столетие конкурируют между собой за статус парадигмальной формы знания. Правда, когда именно появилась наука - определить сложнее, чем когда возникла философия. Как для той, так и для другой формы знания решающим был момент фиксации различия между мнением и знанием, осуществлённый в древней Греции. Философия и наука тогда были синонимичными понятиями. В период средневековья как философия, так и наука были сведены к теологии как единой и главнейшей божественной науке. Возникшая в это же время концепция двух истин была попыткой автономизировать познание природы, оставляя за последней тварный статус. Можно утверждать, что это был существеннейший шаг в процессе формирования естествознания. Ренесанс решительно сбрасывает с себя схоластическую науку и в лице Галилея, Ньютона, Ф.Бэкона производит основания новоевропейской науки о природе. В Новое время наблюдаем настоящий наукоцентризм - при том, что философия того времени видит свою основную задачу в формировании и систематизации методологического базиса науки. Универсализацию науки ограничил, но в то же время и закрепил Кант, предложив различие между чистым и практическим разумом. Гегель попытался окончательно возвести философию в ранг науки наук. Собственно, после этой попытки и развернулась серьёзная борьба между наукой и философией за "особый эпистемологический статус". Позитивизм настаивал на исчерпывающем характере научного познания. Романтизм, философия жизни, экзистенциализм отстаивали неразрешимость ряда важнейших проблем научными средствами. Неопозитивизм попытался придать внекогнитивный статус философии, тем самым предложив своеобразный компромис. А постпозитивизм приложил немало сил для реабилитации философии как предпосылочного знания в структуре науки.

Стоит, однако, заметить, что все эти "милые препирательства" происходили в рамках скорее философских, нежели научных дискуссий. В то время, как философы занимались теоретизированием, научные открытия молча обретали техническую плоть. В результате ситуация приобрела несколько иной характер: стал вопрос о том, нужна ли философия науке хотя бы в подсобной роли методологического консультанта или мировоззренческого суфлера.

Такова предистрия взаимоотношений философии и науки. Центральная проблема нынешнего этапа этих отношений является проблема методологии: кому она больше нужна: философии или науке? Философия не может не считаться с самостоятельной мощью науки, практическим характером результатов её исследований. В то же время наука не может не признать, что совокупность её методов требует постоянной систематмизации, взаимосоотнесеия и обобщения. Вопрос, следовательо, состоит в том, в состоянии ли наука сама справиться с задачей формирования собственной методологии, или же работа на этом уровне абстрагирования неизбежно окажется сверхнаучным философствованием? Кому нужна гносеология?

Данная проблема имеет для меня личное значение, ибо я столкнулся с необходимомтью работать в области методологии социального познания, самим этим познанием не занимаясь. Иначе говоря, я, "философ", делаю некие "открытия" в сфере научных принципов, методов и тенденций путём сугубо интуитивно-логических, если не сказать "злостно-умозрительных", заключений, а потом предлагаю всё это в научную практику. И вот меня запросто может спросить историк, социолог или экономист: а откуда тебе знать, что лучше, а что хуже для той или иной науки? Нам сама практика, сама объектная среда подсказывает, как простраивать исследование. Так что философия выполняет если не паразитарную, то по крайней мере архивную функцию - не больше. Что же мне можно было бы на это ответить?

 

Все публикации философского клуба

 

Хостинг от uCoz